Мороз в ту ночь был настолько сильный,
что не выдержал даже старый дуб: ровно в полночь,
словно возвещая о наступлении новых суток, раздался
резкий звук, эхом пронесшийся по оцепеневшему лесу.
Это треснул ствол могучего старца, который уже две
сотни лет стоял на опушке. Глубокая морозобоина длиной
метра в три обнажила желтую древесину. Стылый воздух
ворвался внутрь еще минуту назад теплого тела. В онемевшем
от страха лесу стало еще холоднее.
Неохотно поднявшееся над дальним
лесом солнце долго ничего не могло поделать с морозом.
Казалось, ему самому было зябко. Лишь к полудню солнцу
удалось чуть обогреть для себя кусочек синего неба,
и оно решило послать немного тепла лесной опушке.
Под легким дуновением ветерка, затейливо сверкая,
с веток стали осыпаться иглистые кристаллы. Ветви
медленно выходили из ночного оцепенения, поеживаясь
и чуть слышно перешептываясь.
- Нет, с меня хватит, - сказала
Большая Черемуховая Ветка. - Так больше нельзя. Если
уж Старик не выдержал, что же нам тогда делать? Так
и весны не дождешься. Замерзнешь и пропадешь на этой
опушке.
- Да, такого и я не припомню, - согласилась ее соседка
Рябина. - То ли климат меняется, то ли мы стареем.
- Не знаю, может, ты и стареешь, вон, у тебя уже и
кора на стволе шелушится, а для меня жизнь еще только
начинается. И провести ее в таких ужасных условиях
я не собираюсь, - Большая Черемуховая Ветка встряхнулась
и окончательно освободилась от намерзшего за ночь
инея. Солнце наконец вышло из оцепенения и по-настоящему
принялось за работу. Одна за другой оттаивали ветки
на Черемухе и включались в разговор.
- Конечно, хотелось бы оказаться в более благоприятных
условиях, - сказала Первая ветка. - В каком-то неудачном
месте мы живем - между полем и лесом. В лесу явно
теплее, а полевым жителям все нипочем: они испокон
века на студеных ветрах живут - привыкли.
- Да, но это невозможно. Мы ведь не какие-то перелетные
птицы. Нас здесь удерживают корни. Здесь жили наши
родители и наши предки, - вступила в разговор Вторая
ветка.
- Здесь наша родина, - промолвила Третья ветка. -
Надо терпеть. Такова наша судьба. И потом, если не
мы, то кто будет украшать опушку? Не ядовитая же крушина
или лохматый ивняк.
- Все это не аргументы, - сказала, как всегда перебивая
всех, Большая Черемуховая Ветка. - Главное, чтобы
нам было хорошо, мне в первую очередь. Чем больше
черемуховых веток будет счастливо, тем лучше нашей
Черемухе. А как этого добиться - пусть каждый сам
думает. Лично я воспользуюсь первой же возможностью,
чтобы покинуть это Богом забытое место. Надо сказать,
что у Большой Черемуховой Ветки уже давно созрел тайный
план. Дело в том, что много лет подряд в конце зимы
через опушку леса проходил на лыжах один и тот же
Человек. От других лыжников его отличало то, что всякий
раз, проходя мимо Черемухи, он обязательно срезал
и уносил с собой несколько самых больших веток. Зачем
он это делал, Большая Черемуховая Ветка точно не знала,
но про себя думала: "Не может Человек жить на морозе,
как мы. Значит, он появляется из тепла и возвращается
обратно в тепло. Конечно же, он срезает черемуховые
ветки не для того, чтобы выбросить их по дороге, а
приносит их в свой дом, в тепло. Это как раз то, что
мне надо. Я хочу, чтобы он забрал меня с собой; я
хочу жить в тепле. Я там расцвету, буду у всех на
виду. Даже если он и не высадит меня около своего
дома, все равно будут думать, что я достигла успеха.
И будут правы. Сделаю все, чтобы этого добиться".
Решив так, ветка делала все, чтобы
стать самой большой и заметной на дереве. Она первой
просыпалась по утрам, первой вытягивалась навстречу
солнцу, первой подставляла себя под капли дождя. И
постепенно она действительно стала самой Большой Черемуховой
Веткой с плотными набухшими цветочными почками. Теперь
уж Человек ее обязательно заметит, срежет и заберет
с собой.
Так и случилось. Через пару недель
после той страшной ночи на старой полузапорошенной
лыжне показался Человек. Притормозив около Черемухи,
он остановился, воткнул в снег лыжные палки, снял
с рук теплые рукавицы, достал из кармана острый нож
и срезал Большую Черемуховую Ветку.
Спустя два часа она красовалась на
столе в большой хрустальной вазе в уютной гостиной.
Прошло несколько дней. Цветочные
почки на Большой Черемуховой Ветке лопнули; из них,
изящно изогнувшись, появились кисти с бутонами-шариками.
Вот-вот они должны были превратиться в белые цветки,
чтобы наполнить неповторимым ароматом гостиную. Как-то
она услышала слова, сказанные срезавшим ее Человеком:
"Хороша веточка, вот отцветет - укореню, и весной
высадим ее в саду у беседки". Что ж, это была победа
- задуманная Большой Черемуховой Веткой операция близилась
к завершению.
Однако буквально за день до того,
как распуститься окончательно, Большая Черемуховая
Ветка вдруг почувствовала: что-то лишнее касается
ее бутонов, вызывая неприятное ощущение. Если бы у
Большой Черемуховой Ветки была возможность, она обязательно
стряхнула это нечто, освободилась бы от внезапной
напасти. А это действительно была напасть. Оказывается,
еще осенью Черемуху облюбовали бабочки Черемуховой
Моли и отложили свои микроскопические яички у оснований
самых крупных почек. Бабочки справедливо полагали,
что из таких почек появятся самые плотные листочки
и самые крупные цветки. Как раз то, чем так любят
питаться гусеницы Черемуховой Моли.
И вот здесь, в гостиной, случилось
то, что обычно происходило весной на опушке. Одновременно,
в тот же день и в тот же час, когда лопнули и раскрылись
почки на Большой Черемуховой Ветке, из яичек вылупились
гусеницы Черемуховой Моли. Гусеницы набросились на
зазеленевшие прилистники и снежно-белые цветки и начали
их поедать - ведь это было единственное, что они умели
делать. На опушке такое случалось нередко, и Большая
Черемуховая Ветка просто не обращала на это внимания.
Там она была окружена множеством других, хотя и не
таких больших, черемуховых веток, и гусеницы Черемуховой
Моли переползали на них, оставляя нетронутыми многие
почки, которые вскоре превращались в чудесные пахучие
кисти.
В гостиной же судьба Большой Черемуховой
Ветки была предрешена - здесь только ее цветками могли
питаться эти прожорливые создания. Человек слишком
поздно увидел эту опасность: он менял воду в вазе
раз в неделю. Взяв в очередной раз вазу в руки, он
с печалью обнаружил погибающие, так и не успевшие
полностью раскрыться черемуховые цветки.
С. Ижевский
|